Олимпийский чемпион по фигурному катанию Алексей Ягудин закончил спортивную карьеру 15 лет назад. Но до сих пор остается на льду: открывает школы фигурного катания, учит подрастающее поколение, выступает в ледовых шоу. Фигурист рассказал о жизни после спорта.
— Вы закончили карьеру более 15 лет назад, и много лет выступаете в ледовых шоу. Для вас эти спектакли больше спорт или искусство?
— Мы никогда в жизни не сможем выступать на льду в отрыве от спортивной составляющей. Потому что в любом случае за этой красотой зритель хочет видеть какие-то сложные трюки – сальто, тройные прыжки и выбросы. От этого никуда не уйти, и просто кататься, разводить руками, конечно, можно, но, думаю, зритель очень быстро поймёт это. При помощи этих спектаклей и образов мы стараемся показывать зрителю, чем богато фигурное катание. Но это не чистый спорт. У Ильи Авербуха шоу — это искусство. Он яркий пример безостановочной работы над постановкой и украшения уже зрелищного спектакля. Летом, когда мы показывали «Ромео и Джульетту», я вышел на парковку в Сочи, а там Илья бегает с воздушным змеем. Он объяснил: «Мне кажется, однa сцена чуть-чуть пустовата». И всё — через два дня в один из номеров добавили воздушных змеев, и это выглядело здорово.
— Как вы оцениваете выступление нашей сборной на последнем Чемпионате мира по фигурному катанию в Японии в 2019 году? Не обидно, что мужчины-одиночники единственные остались без медалей?
— Девушки вне каких-либо похвал, результаты сами говорят за себя. Как бы сказали в футболе — у нас длинная скамейка запасных. В танцах мы ждали медаль Чемпионата мира очень долго, и вот есть серебро. Это прекрасно. В парном катании у нас также есть медаль серебро и бронза. Это, безусловно, хорошо, хотя, опираясь на результаты советских и российских парников, хотелось бы вновь вернуться к золоту. А что касается одиночного катания, то это тот уровень, который есть на данный момент. Ругать и давать советы (у нас вообще страна советов, к сожалению) не собираюсь, это работа спортсменов и тех, кто их тренирует. Сейчас это лучшие фигуристы страны, поэтому хорошо бы их поддерживать и подбадривать.
— Современное фигурное катание развивается и усложняется год от года. Пытались ли вы развиваться после зaвершения кaрьеры, чтобы не отстать, изучали новые элементы и прыжки для шоу?
— Человек заканчивает свою спортивную карьеру из-за того, что уже не может идти вперед и развиваться, изучать что-то новое. Я бы ещё четыре года катался, но, безусловно, одна из основных причин завершения моей карьеры — это здоровье и замена тазобедренного сустава. Тут, поверьте, сохранить бы то, что имеешь. У нас, конечно, нет таких постоянных тренировок как в спорте, но количество выступлений в год доходит до 150-200.
То, как изменилось фигурное катание [с момента завершения карьеры], — это небо и земля. Чемпионат мира мы смотрели и комментировали вместе с Татьяной Анатольевной Тарасовой, с Александром Гришиным не из Останкино, а прямо в зале, и по эмоциям это был просто какой-то взрыв. Мозг взрывался к концу каждого дня от того, что мы наблюдали в выступлениях парников и танцоров. После программ одиночников, которые прыгали по четыре по пять четверных, было ощущение, что это какой-то сюрреализм. Хотя вспоминаю, что сам прыгал четыре четверных в своё время, пусть, не в программах на соревнованиях, но на тренировках. Но тут понимаешь, насколько далеко вперёд ушло фигурное катание, и оно будет уходить ещё дальше.
— Сейчас вы открываете школы фигурного катания, значит ли это, что скоро вы полностью перейдете на тренерскую карьеру?
— В Минске в середине апреля уже открылась моя школа, и с осени откроются ещё несколько в Москве. Мне нравится выстраивать систему, собирать тренерский коллектив. Но полностью я не перейду на повседневную тренерскую работу. Этого, наверно, никогда не случится. Я морaльно не готов к тому, чтобы на 100% отдаваться этому.
О том, как смотрит сегодня на выступления фигуристов Алексей Ягудин и почему в ледовых постановках избегает ролей а-ля Ромео, читайте в полной версии интервью изданию «Диалог».