22 июня 1941 года Русский музей еще был открыт для посетителей, но уже началась работа по спасению предметов искусства. Их насчитывалось более 166 тысяч.

В первую неделю войны силами сотрудников музея и привлеченных добровольцев была упакована и подготовлена к эвакуации так называемая первая категория. В неё вошли экспонаты, отобранные по принципу уникальности, редкости, художественному или научному значению.

«Только живописных произведений было снято со стен, вынуто из рам, перемещено в новые места хранения и подготовлено к эвакуации свыше 7 500», — писал в своей книге исполняющий обязанности директора Русского музея Петр Казимирович Балтун.

Таким образом, удалось эвакуировать 26816 экспонатов. Сначала их отправили в Горький (ныне Нижний Новгород), а затем город Молотов (ныне Пермь).

Всё, что осталось, спасали немногочисленные музейщики, которые не покинули блокадный Ленинград. До войны в штате Русского музея было более 300 человек. С началом войны многие работники ушли на фронт. В результате к 1 апреля 1942 года в осталось всего 5 научных сотрудников.

Они охраняли оставшиеся ценности, тушили «зажигалки», которые сыпались на музей. За время войны на территорию музея было сброшено 11 фугасных и сотня зажигательных бомб. Больше всего от бомбежек пострадал корпус Бенуа со стороны Инженерной улицы – одна из бомб упала во двор и разрушила половину одноэтажного флигеля.

Продолжалась и обычная работа в музее: регулярно проводились заседания ученого совета, на которых научные сотрудники музея делали доклады, писались статьи, диссертации, работники музея участвовали в экспертных комиссиях, читали лекции в госпиталях, устраивали выставки.

Возрождение Русского музея началось уже летом 1944 года – впервые за годы войны он был открыт для посетителей. 14 октября 1945 года в Ленинград прибыл из эвакуации эшелон с музейными ценностями.

О том, как жил Русский музей в годы войны, и как его восстанавливали после, читайте в материале ИА «Диалог».