Послеобеденную часть пленарного заседания депутаты Законодательного собрания начали бурной дискуссией. Фракция «Яблоко» выступила с инициативой внести в федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» изменения, запрещающие передавать Церкви объекты культурного наследия федерального значения и те, что находились в госсобственности последние 25 лет.
Как говорилось в пояснительной записке к документу, «постановление подготовлено в целях внесения изменений в Федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», запрещающих передачу религиозным организациям имущества религиозного назначения в случае, если речь идет об объектах культурного наследия федерального значения, а также в случаях, когда указанное имущество принадлежит на праве хозяйственного ведения или оперативного управления государственным или муниципальным учреждениям культуры».
Незамысловатый на первый взгляд документ вызвал бурю, достойную Шекспира. На Бориса Вишневского, представлявшего документ, ополчились, практически, все, даже его коллеги по оппозиционному крылу. С места кричал Виталий Милонов, обвиняя во всех грехах либералов, находящихся на содержании госдепа. Ему вторил Анатолий Кривенченко, требуя от Вишневского ответа на вопрос, откуда у него появилась такая вредная идея. Спикеру с трудом удалось утихомирить парламент и предоставить слово для выступления Алексею Ковалеву.
Обычно поддерживавший яблочников оппозиционер Ковалев напомнил присутствующим, что в 1990-е годы он лично занимался передачей Церкви Казанского собора, искал помещение для музея истории религии и контролировал его ремонт, а затем и переезд музея. «Я не против передачи объектов религиозным общинам, — сказал он, — главное, чтобы сам процесс передачи был организован правильно». Правда, он высказал сомнение в необходимости передачи Исаакиевского собора, так как это третий по посещаемости туристический объект, но изменения в федеральный закон раскритиковал. «Почему федеральные объекты нельзя, а региональные можно?», — задался он справедливым вопросом и привел в пример два храма одного мастера, архитектора Стасова – Троицкий (федерального значения) и Преображенский (регионального), забыв, наверное, что в последнем службы не прекращались никогда и он всегда принадлежал епархии.
Коллега Ковалева по фракции Андрей Анохин критиковал документ очень спокойно, но в итоге назвал его авторов раскольниками. Процитировав Бжезинского («После
Категоричен был и Александр Кобринский, один из авторов. Защищая документ, он сказал: «Впервые трибуна Законодательного собрания используется для религиозной распри, а нормативный акт — в качестве нападок на конфессию (авторов из зала обвиняли в принадлежности к иной религии и ненависти к РПЦ). А это экстремизм. Представленный документ затрагивает не русскую православную церковь, а все религиозные общины. И это не религиозный, а юридический и финансовый вопрос».
Не очень понятно, что именно услышал в выступлении коллеги Виталий Милонов, но, поднявшись на трибуну, заявил: «Не буду скатываться на кобринско-василеостровский фольклор». Напомнив всем, что в России никогда не существовало конфликтов между музеями и Церковью и что государство и Церковь всегда были едины, а Монферран строил храм, а не музей, депутат неожиданно вопросил: «А нужны ли России либералы, которые занимаются подлым делом – играют на религиозных чувствах?» Обратившись к Борису Вишневскому, он подчеркнул: «Вот вы себя агностиком числите, а я видел, как вы, натянув кипу, в синагогу шествуете». А затем, порассуждав об имперском духе, свойственном всем настоящим петербуржцам, он, уже уходя с трибуны, произнес: «Понаехали тут, и с немытыми ногами за наши столы садятся».
Но самым ярким, конечно, было выступление Константина Смирнова. Объявив, что выступать не собирался, но задело за живое, он заметил: «Если коммунисты у кого-то и в долгу, так это у Русской православной церкви». Ниже несколько ярких цитат этого политика.
«Уберите православие из произведений любого русского классика – Пушкина, Гоголя, Толстого — и там ничего больше не останется».
«Только начали золотить купола, только люди потянулись в храмы, как началась атака на православие. Берете на знамя Мефистофеля, адвокаты дьявола!»
«Музеи – это мертвое, а я выступаю за живое».
«Мы, православные коммунисты, предлагаем землю — крестьянам, фабрики — рабочим, дворцы – туристам, а храмы – Церкви!»
И хотя в последнем слове Борис Вишневский и пытался воззвать к разуму и пояснить, что речь в документе идет о сохранении культурного наследия, и личные качества авторов тут ни при чем, депутаты проголосовали против. Обеспечить законодательную защиту объектов культурного наследия не удалось.
Диана Юлина