25 декабря издание «Деловой Петербург» назвало советника врио губернатора на общественных началах по культуре Николая Бурова «Человеком года». В прошлом году издание «Коммерсантъ» присвоило ему звание «Твердый знак» за позицию. «Петербургский формат» тоже взял на себя смелость назвать в прошлом главу комитета по культуре и директора Исаакиевского собора, актера ТЮЗа и Александринского театра, муниципального депутата и депутата Ленсовета, действующего «голоса Санкт-Петербурга» и так далее, Николая Бурова, кем-то. Так как у него день рождения в феврале, мы решили обозначить его как ежегодного «Человека февраля». Раньше это было бы некорректно, так как 7 лет город возглавлял Георгий Полтавченко, у которого тоже день рождения в феврале. А теперь это возможно. Николай Витальевич над этим долго смеялся: «В один день со мной родилось столько замечательных людей, и до меня и после меня, что я не буду претендовать. Считайте меня просто человеком». Тем не менее, мы с ним побеседовали. И о «Человеке года», и о культуре, и о Петербурге, и о предстоящем трудном предвыборном 2019-ом, который последнее время стало модным считать не годом Свиньи или Кабана, как мы привыкли, по китайскому календарю, а годом Парящего орла по старославянскому.
— Я всегда старался быть открытым и доступным для журналистов, старался отвечать на вопросы. «Человек года» — это не первая моя журналистская премия. Меня еще «Комсомольская правда» отмечала, чуть ли не дважды, как медийную и доступную персону года. Поэтому я очень ценю то, что журналисты общаются со мной. Я ценю прошлогодний «Ъ» от газеты Коммерсантъ, потому что это было для меня достаточно серьезно. И в этом году с полной неожиданностью встретил то, что Деловой Петербург назвал меня «Человеком года». Потому что я в 2018 году, весь год практически, до ноября, жил в свободном режиме творческих каникул. Но такое звание от Делового Петербурга, может быть, завышенное несколько, я считаю. Просто весь 2018 год я был просто работающим пенсионером, которому продолжали задавать вопросы журналисты. Это удивляло моих друзей, которые привыкли, что если человек уходит в сторону, на отдых или в частную деятельность, он становится не интересным в публичном поле.
— Чем этот год запомнился? Чем Вы занимались? Прошлый год Вы закончили открытием и сдачей музея РЖД.
— Этот год я работал как актер. Очень часто такую работу видит только узкий круг зрителей. Играл концерты в разных городах — от Сочи до Токио. Естественно, в Петербурге тоже. Вернулся к дубляжу и дублировал несколько фильмов. Готовил кое-какие микрофильмы для своих бывших коллег, для музея железных дорог. Закончил участие в фильме, посвященном 310-летию Центрального военно-морского музея. С удовольствием снялся у молодых кинематографистов, которые сделали не тривиальные, необычные, отходящие от традиционных канонов, фильмы. Снялся в художественном историческом фильме: в трех сериях — живой, в четвертой серии — уже убитый. Так что время даром не терял. Давал, между прочим, Вам, длинные интервью для написания книги, и боюсь даже вспомнить, на какое количество вопросов я ответил, и сколько таких длинных интервью получилось. Но эту книгу я не тороплю, она должна еще собрать кое-что в себя. Потому что, когда я начинал ее наговаривать, наивно полагал, что полностью ушел в свою частную актерскую практику. А оказался еще раз востребованным, попытаюсь сделать еще что-то в новом качестве для города. Кроме этого, продолжал деятельность в общественных организациях, советах, коих у меня не один десяток. Всего этого не бросал.
— Вы недавно стали советником врио губернатора Петербурга Александра Беглова на общественных началах по тематике культуры. Это было неожиданно? Вы же давно знакомы…
— Да, мы давно знакомы. Но я не догадывался, что он пригласит меня в ближний круг для того, чтобы с моей стороны были переданы какие-то знания, наработки и определенный взгляд на отрасль. Это – деятельность на общественных началах, как и во многих других организациях. То, что я называюсь советником губернатора – это не новинка. Я этим занимался раньше. У меня есть ряд соображений на счет этой деятельности. Сейчас пытаюсь все оформить и скомпоновать в какие-то предложения. Я уверен, что многие не пройдут, какие-то пригодятся. Потому что есть, что делать в городе. Город далеко не в плачевном состоянии. По всем позициям, и по культуре тем более. Но, тем не менее, желание сделать что-то еще лучше существует всегда.
— Что-то лучше это что?
— Есть такая порода художников, музыкантов, артистов, у которых надо вовремя отнимать работу, чтобы они ничего не испортили. Вот у меня вовремя не отнимают. И я все пытаюсь довести до следующего совершенства. Может, я уже и порчу что-то, а мне все кажется, что можно улучшить. Думаю, что призван в ряды советников еще и оттого, что я не принадлежу какому-то специальному отдельному учреждению, интересы которого мог бы лоббировать и защищать. Я буду защищать и лоббировать интересы всей отрасли. Культура – это не только театр, не только музеи. Есть еще библиотеки, которые нуждаются в особом внимании сегодня, потому что они переживают объективный кризис перехода на другой носитель и изменения интереса к книге как к таковой в обществе. Есть интересы дополнительного музыкального и художественного образования для детей и для взрослых. Висит эта нескончаемая история с музыкальной школой на Думской улице. Школа нуждается в помощи. Трудная судьба этой школы нуждается в рассмотрении. В ней не только дети, но и взрослые могут обучаться. Есть интересные истории, связанные с клубной, кружковой работой. Кружки жестоко пострадали за последние 30 лет. И так ли уж они выполнили свою функцию, и ушли добровольно? Думаю, здесь есть над чем подумать. Та же история с ДК Горького, она очень не простая и не односложная. Городу потерять этот дворец было бы очень жаль. С другой стороны, принято решение о том, чтобы ту сумму, в которое оценено учреждение, употребить на социальные программы. И я понимаю такую нужду тоже.
— Но были и разговоры о том, чтобы просто подарить ДК Горького, который является собственностью Федерации профсоюзов, и перевести его на баланс города. Что Вы думаете о таком варианте?
— Если бы это было моей собственностью, я бы собрался с духом, набрал воздуха в легкие и закричал: «Город, забирай!». Но это — не мое. Там другие владельцы, другие интересы. Стоит, наверное, какое-то время подождать, чтобы осознать этот вопрос. Мне было бы очень жаль, если бы мы потеряли такую точку. Их совсем мало осталось в городе. Она нужна не только как прокатная площадка. Она нужна еще 4 тысячам людей из округи Нарвских ворот.
— Деловой Петербург, когда назвал Вас «Человеком года», сделал отсылку на историю с Исаакиевским собором. Мы помним, как легко Вы оставили после 3,5 лет работы комитет по культуре и помним, какой трудной была история с Вашим уходом из Исаакиевского собора после 9 лет службы. Душа по нему болит?
— Для меня это – кусочек сердца нашего города с детства. И он важен был бы вне зависимости от того, работал я там или не работал. Это все равно был бы вопрос для меня близкий и волнующий. Но раз уж я там был 9 лет, вкладывал усилия, свое видение и вел его по пути, этот вопрос остается для меня очень живым. Он таким и останется. Я всегда буду беспокоиться об Исаакии не меньше, чем о других великих памятниках нашего города, особенно сердечных. И, может быть, даже больше.
— Одно из центральных событий следующего года – это выборы губернатора Петербурга. У нас был период, когда глав регионов президент России назначал. По вашему мнению, какая процедура лучше?
— Мне кажется, что гораздо привлекательнее процедура выборов. То есть процедура народного волеизъявления. Во-первых, существует предвыборная борьба. В этой борьбе обнаруживаются намерения, которые потом становятся планами развития города. Это интереснее, демократичнее, но и, безусловно, гораздо труднее. Конечно, проще было бы брать и назначать всю эту вертикаль власти. Но это тогда, наверное, немного другое. Это, скорее, монархия. Какое-то время было необходимо на эту процедуру перейти по соображениям разного рода. И этот временный переход тоже дал свои положительные результаты. Но возврат не случаен.
— В следующем году будут еще и перевыборы местного самоуправления. Вы были когда-то муниципальным депутатом, когда эта власть еще зарождалась в нашем городе. Сейчас Вы ощущаете на себе деятельность МСУ?
— Значительно меньше, чем тогда, когда это начиналось. Сейчас муниципалитеты выполняют функции «завхоза на месте». Если политические функции и существуют у местной власти, то только при подготовке выборов в вышестоящие инстанции. У муниципалитетов есть целый ряд обязанностей, которые у них никто не отнимал. Наоборот, они передавались. Это и вопросы опеки, и вопросы дворового обустройства, и вопросы организации досуговой деятельности. Никто не отнимал у муниципалитетов ответственности за летнее времяпровождение детей. Особенно детей из трудных семей. Оставшиеся летом в городе, не имея возможности куда-то выехать, они должны чувствовать заботу. И муниципалитеты это обеспечивают. Они помогают Законодательному собранию. У них есть огромный объем ежедневных хлопот. Но вот ту роль, которую я когда-то видел, они не выполняют. Я тогда так романтично побежал по этому зову в первый созыв, короткий, двухлетний, потом во второй созыв, уже четырехлетний. Но модели, которые мне казались лучшими, они скорее свойственны Европе. Они не приживаются на нашей почве.
— Что это за модели?
— Мне видится роль муниципальной власти в большей степени активности. Без позволения муниципальных депутатов, по моему мнению, ничто не должно происходить на территории округа, особенно что-то глобальное. Я понимаю, что это очень трудно было бы организовать. Но это самая первая и близкая власть, это – глас народа. Я был уверен, что при наличии у нас сотни муниципальных образований, и Законодательное собрание могло бы иметь сто депутатских кресел. И депутатами городского парламента должны были бы автоматически становиться главы муниципальных советов. Тогда и ответственность за свою землю была бы немного другой. Но мои мечты несколько противоречат партийной логике, которая сейчас стоит во главе угла. Так что спишем это все на мой романтизм, который вряд ли возможен к воплощению в веке нынешнем.
— Петербургу тесно в своих границах. Как Вы думаете, в ближайшие годы будут поднимать вопрос объединения с Ленинградской областью или частичного расширения? Или пока рано?
— Петербургу уже смертельно тесно и душно в своих границах. Дополнительную дырочку на ремне делать уже негде. Поставлен и решен вопрос о строительстве новых жилых кварталов в Курортном районе. В районе, который всегда считался «легкими» Петербурга. Если там начинается застройка, то дальше «понесется». Тесно городу. Было бы, наверное, логичным поднимать вопрос об объединении двух субъектов. Все равно, исторически даже, до 1991-1992 годов это было и это было логичным. И, может быть, я уверен, это было бы очень полезным и для жителей Ленинградской области. У такого проекта достаточно противников. Но они опираются часто на какие-то не объективные исходные данные, а, подчас, эгоистические. Понимая, что им может не найтись места в новой структуре. Кстати, такая история могла бы каким-то образом, чуть-чуть укрупнив территорию, уменьшить чиновничью нагрузку на те или иные направления. Потому что многие вопросы едины, что для жителей области, что для города. Думаю, что городской бюджет, испытал бы напряжение от такого. Потому что пришлось бы значительную часть средств направлять на более широкий регион, чем до сих пор, и большее количество жителей. Думаю, что исторически все равно так сложится. А вот в какое время – в ближайшие 10 лет или в ближайшем столетии, путь рассуждают профессиональные управленцы и политики. Мне так видится как просто петербуржцу, живущему в этом городе, проезжающему через Ленобласть. Может быть, можно было бы лучше решить мусорные проблемы. Не просто начать сваливать что-то там. По-другому. Объединив усилия и выбрав лучшие для этого места. Потому что никуда мы от этой проблемы не денемся, пока не решим ее хотя бы на значительную долю. На 100 процентов эта проблема все равно в ближайшее время не решится. Мы ее все-таки оставляем нашим потомкам.
— Что самое главное должно случиться у жителей Петербурга в 2019 году?
— Мы должны в будущем году все вместе почувствовать движение. Не стояние на месте, а движение. Хватит стоять, сидеть, лежать. Надо начать движение. Год предстоит серьезный. Нам надо выбрать две точки власти: самую верхнюю городскую и самую партерную. Я бы очень хотел, чтобы в город вернулись те налогоплательщики и промышленники, которые выходили в какое-то время. Пора домой возвращаться. Я бы хотел, чтобы активно на новом месте заработал Газпром — крупнейший налогоплательщик нашего региона. Предстоит нам всем Год Театра. Как ни крути, это – зеркало жизни. И это придумали еще задолго до возникновения Русского театра. Это зеркало. Кривое ли, справедливое ли, волшебное. Хорошо бы, чтобы Год театра показал, что Петербург является одним из главных театральных центров мира. Замахнулся, конечно. Но хочется. Хочется, чтобы утихомирились все страсти, бушующие вокруг проекта Восточного скоростного диаметра. И было найдено какое-то компромиссное решение, которое максимально могло бы облегчить транспортную нагрузку и успокоить тех, кто считает себя задетым этим проектом. Нам необходим ВСД. На примере ЗСД мы уже понимаем, насколько городу стало легче. Но не до конца.
— А метро стоит расширять или лучше на легкий трамвай перейти?
— Это надо задавать вопрос специалистам, в том числе от транспортной экономики. Нужно быть реалистичным человеком. Если мы можем построить тысячу км легкого трамвая или десять км метро, наверное, лучше построить тысячу км легкого трамвая там, где это можно. Мне кажется, что нужно совмещать все возможности, которые есть. Мир накопил достаточно опыта в практике решения таких задач. Мне все равно, на чем ехать в аэропорт. Я хочу быть там вовремя. И, чем быстрее, тем лучше. Поэтому, будет туда метро – слава Богу, будет легкий трамвай – замечательно, усилят движение автобусов – еще лучше, с такси будут продолжаться приниматься решения – тоже хорошо. Но уже сегодня совершенно другая ситуация, нежели несколько лет назад. В городе иногда, особенно сейчас это чувствуется в канун Нового года, становится совершенно невозможно передвигаться по земле. И тогда вспоминаешь, что лучше метро еще никто не придумал. И метро у нас должно развиваться, еще и еще. У нас для 5-миллионного города сеть, конечно, красивая. Но недостаточная. Метрополитен хорош собой. Я его люблю больше, чем самый большой, московский. Но его не хватает. Так что если он будет поддержан где-то легким трамваем или продолжится под землей дальше, это будет хорошо.
— В этом году у Вас был 65-летний юбилей. В 2019 году, как говорится, Вам исполнится «второй раз по 33». Чего Вы для себя хотите?
— Я так «разбаловался» летом 2018 года, которое было настоящим теплым летом впервые за долгие годы, что я теперь совершенно нагло, как ребенок, хочу такого же лета и в предстоящем году. 65 лет? Я не считаю такие даты юбилеями. Какой это юбилей? Я так это не воспринимал. Так, круглый день рождения. 60 лет — это юбилей. Но вот скоро 65 заменит 60 в связи с изменением пенсионного возраста. Потому что раньше, можете спросить у любого специалиста кадровой службы, юбилейными, для того, чтобы отметить сотрудника премиями и грамотами, считались для женщин — 55 лет, для мужчин – 60 лет. 66 лет даже как-то подозрительнее в этом плане. Будет юбилей в 70 лет, если доживу, конечно.
Беседовала А.М., Петербургский формат