Впервые за 20 лет встал вопрос о нестандартном повороте социальной политики – пересмотре льгот с усилением адресности для будущих нуждающихся категорий. Многие нормы регионального и федерального законодательства требуют доработки, некоторые – пересмотра. До сих пор есть пробелы, лишающие нуждающихся в помощи. До сих пор есть меры поддержки, никому не нужные. Об этом мы поговорили с человеком, которого называют «президентом социальной политики Петербурга». Председатель комиссии по социальной политике и здравоохранению Заксобрания Петербурга Александр Ржаненков избрался депутатом городского парламента в 2021 году. До этого он 27 лет трудился в комитете по социальной политике городского правительства, возглавляя его последние 15 лет.
Пенсии
Ветеранов, получающих достойное содержание все меньше, больше появляется людей, у которых пенсия 12-18 тысяч рублей. Они пытаются работать до последнего, потому что на эти деньги не прожить. Больной вопрос — повышение пенсионного возраста, который в силу поэтапности процесса, оттягивает появление большего числа пенсионеров с небольшими выплатами. Какова Ваша позиция по этому вопросу?
— Пенсионный возраст был поднят не случайно, и я ярый сторонник этого решения. 30 лет об этом говорил. У нас увеличилась продолжительность жизни, количество пожилых людей, инвалидов выросло. Почему? Развились новые медицинские технологии. Поэтому раньше человек в 55 и 60 лет выходил на пенсию и больше не работал. Сегодня у нас где-то 40% пенсионеров задействовано в экономике.
— В стране достаточно денег, как кажется…
— Мы сегодня «сидим на трубе», пока есть возможность. Но ситуация может измениться. И без развития реальной экономики нельзя двигаться дальше. Конечно, у нашего населения есть претензии на те доходы федерального бюджета, которые государство аккумулирует в различных фондах. Постоянно говорят, вот, смотрите в Арабских Эмиратах от полученных доходов от полезных ископаемых – газ, нефть – ежемесячно, ежегодно жители с рождения получают определенный процент.
— Но ведь это пока есть жила. Если бы не было жилы, развитие реальной экономики совершенно по-другому строилось. Как в Египте, например: туризм в стране с крайне бедным населением.
— Мы – особое государство. И если мы хотим сохранить его целостность, то конечно же мы должны внимательно смотреть на вопросы обороноспособности. Мы знаем, как развалили Советский Союз, как сейчас предпринимаются попытки в этой части и огромные финансы идут на эти цели. А без развития экономики менять социальную сферу можно только очагами.
— Как сейчас: повышение пенсии на 8,6% едва-едва покрывает реальную инфляцию…
— Наш бюджет социально ориентирован. Колоссальный объем средств в городе идет на медицину, и это объяснимо. Но эти деньги нужно откуда-то брать. Колоссальные объемы средств идут на образование – это вторая по величине статья расходов. А также на социалку, на культуру. А на развитие остается уже меньше. В этом году впервые за несколько лет в петербургском бюджете заложено больше средств на развитие. Поэтому мы все должны быть нацелены на развитие экономики в государстве и в городе. И грамотно расставлять приоритеты финансирования социальных сфер.
— То есть, нужно пересматривать законодательство с учетом этого и выстраивать баланс, чтобы при увеличении благ не случилось нагрузки на экономику до серьёзной инфляции?
— Конечно. Вот сегодня семья потеряла работу из-за пандемии. Нет доходов. Нужно кормить ребёнка, оплачивать счета и оснований для каких-то льгот у них нет. Эта категория людей, временно потерявших работу, сегодня одна из самых ущемлённых. И таких становится все больше и больше.
Благо собственника
— После советского периода прошла приватизация. Многие люди получили имущество в собственность. Кто-то живёт в квартире, кто-то сдаёт, получая прибавку к пенсии, которая позволяет уже как-то жить, а не выживать.
— Одинокие граждане раньше сдавали жилую площадь государству, переезжали интернаты и дома ветеранов. С частной собственностью было много махинаций, вместо ренты люди подписывали договора дарения и так далее. И сегодня жулики ищут одиноких людей, заключают какие-то договора, куда-то их переселяют. Но ситуация в том, что, если пожилой человек остаётся жить один в трех-пятикомнатной квартире, ему приходится платить большие коммунальные платежи. Кто-то меняет имущество на более компактное жилье и получает средства, чтобы нормально жить. Кстати, мы внедрили хороший механизм в городе, очень эффективный: одинокие люди, которым исполнилось 75 лет, могут заключить договор ренты с государством. Им сразу выплачивается 30% стоимости квартиры, они продолжают в ней жить и ежемесячно получают ещё около 20 тысяч к пенсии.
— А после ухода из жизни это жилье отходит городу?
— Да. Таким образом он спокойно живёт, на него не наезжают разные жулики. Это к теме учёта обстоятельств. Вы затронули тему приватизации. Ни в одном государстве нет такого количество собственников жилья…
— Его не покупавших…
— Да. Ведь во всем мире арендуют жилье, как правило. А у нас, когда приватизация началась, все ринулись за собственностью. И неважно было, хорошее это жилье или с дефектами, требующее капитального ремонта. А сейчас они пытаются предъявить государству требования. У нас процентов 70, если не больше, владельцев жилья. Хотя в Америке, в Англии, в Германии собственников примерно 15 процентов.
— Мне кажется, что собственники уже априори не могут быть глубоко нуждающимися людьми…
— Это обязательно должно учитываться. Но мы ещё не привыкли к новому мышлению. У людей старшего поколения выработались стереотипы: с одной стороны им государство якобы должно, с другой – они не способны решать экономические вопросы в силу физических возможностей и отсутствия знаний. И наша криминогенная ситуация влияет. Сколько мне приходит обращений от людей, которые без юридического сопровождения совершили сделки и потеряли жилье! Среди них есть известные люди, даже грамотные, уникальные… Но все, сделка заключена, документы подписаны. И ни один суд не восстанавливает права. Юридическая неграмотность очень много нанесла вреда.
Оперативное реагирование
— Какая работа будет приоритетной в этом году?
— Нужно тщательным образом проанализировать действующее законодательство с тем, чтобы внести изменения в него с точки зрения адресности, с точки зрения внесения мер по тем категориям, которые нуждаются. Мы очень много тратим времени на бесконечные внесения изменений в законодательные акты. Время уходит, а люди сегодня живут. В этой связи, должен бы четкий механизм для более оперативного реагирования. Меняется какая-то ситуация и органы исполнительной власти должны незамедлительно и автоматически принять меры.
— Для поддержки граждан можно использовать резервный фонд городского правительства…
— Это один из форматов. У исполнительной власти должны быть полномочия. Сколько было сломано копий, когда губернатору в период пандемии дали право пользоваться резервным фондом в определенном объеме для принятия конкретных мер.
— Резервный фонд раньше был в миллиард рублей. В период пандемии его увеличили до 30 миллиардов.
— Пусть и остаётся. На контроле, конечно же. Никто не лишает права контроля.
Демография
— Какие направления надо усиливать, нацеливаясь на развитие?
— Перспективный вопрос на сегодняшний день – демография. Мы это недооцениваем. Мы живём сегодняшним днём, в далёкое будущее не заглядываем. Но посмотрите, что сегодня происходит: смертность увеличилась, рождаемость уменьшилась, потребности социальные возросли. К нам в город приезжает много людей из других субъектов, которые создают достаточно серьезные проблемы. Мы должны четко спрогнозировать свои действия в этой части. Стимулировать всеми методами изменения в демографии.
— Сегодня это уже известная проблема, даже в центре города есть школы, где есть целые классы, в которых учатся дети мигрантов, в основном мусульманского населения.
— Совершенно верно. И жалобы идут. Два русскоязычных класса, остальные – мигранты. А что происходит на востоке страны на границе с Китаем? Это же замалчивается в силу разных причин. И мы видим, что в Европе происходит.
— Поэтому ставка на демографию и стимулирование рождаемости?
— Некоторые меры, которые начали активно внедряться, приносят позитивные результаты. Во-первых, многодетных семей становится больше. Еще три года назад их было 38 тысяч, сегодня уже около 50 тысяч. Поддержка этого института очень большая. И, хочу сказать, это не мусульманские многодетные семьи, а российские. Они чувствуют меры поддержки и гарантии. Это удивительные семьи. Можно сравнивать семьи, в которых воспитываются один – два человека и где пять, шесть, семь детей. Видно, как они заботятся друг о друге, какое у них воспитание. Есть конечно особенности и крайности. Но в целом, это наше достижение.
Реформа опеки
— Какова ситуация с опекой?
— Это вторая перспективная тема этого года, у нас все больше становится брошенных детишек. По итогам прошлого года более 1400 детей обрели возможность снова жить в семье. Это опека и усыновление. Если перевести это количество в детские дома, то один детдом, это примерно 150 – 300 человек. Столько нам пришлось бы содержать? У нас большое количество детей-инвалидов находятся в семьях. Многие остаются в детских учреждениях, раньше они назывались детские дома, сейчас это центры семейного воспитания. Выходя в жизнь, они должны быть обеспечены жильем, они должны получить профессию, они должны быть трудоустроены. Их нужно сопровождать, далеко не все они самостоятельны в этих делах. И у нас есть масса примеров, когда жулики используют их доверие и они утрачивают жилье, попадают под негативное влияние, не могут получить возможность обучиться той же простой профессии: сегодня так сложилась обстановка, что конкурс в училище больше, чем в институт. А они – менее конкурентны при сдаче экзаменов. Но более ответственны при получении профессии, в обучении, а самое главное – в работе. Кроме того, предмет обсуждения текущего года – передача функций опеки и попечительства от муниципальных образований к органам исполнительной власти.
— Это безумие, по-моему.
— Это не безумие. Это нужно тонко делать. В советский период эта функция была в органах образования. На сегодняшний день – в 111 муниципальных образованиях. В каждом из них есть органы опеки и попечительства, представленные одним, двумя, тремя людьми. Органы опеки и попечительства не успевают со всем справляться. Ведь на них возложены полномочия и по детям, и функции лишения дееспособности пожилых людей, выдача разрешений на любые сделки с участием несовершеннолетних, и многое другое.
Это моя личная позиция: органы опеки и попечительства в нашем городе должны быть на районном уровне. У меня есть возможность сравнивать. Сегодня муниципальные образования мало кому подотчётны, они «царьки» у себя, считаются самостоятельными органами власти. Злоупотреблений колоссальное количество. Поэтому муниципальные образования должны претерпеть некоторые изменения. Эта тема в планах уже есть, отрабатывается, рабочая группа уже создана.
— Их предлагается просто переоформить в районы, чтобы они продолжали сидеть в муниципалитетах? Или как?
— Есть район, на территории которого пять – шесть муниципальных образований. Муниципальное образование одного округа не может решать вопросы другого. Заболел человек и всё – стагнация. В этой связи, как во всех регионах, эти органы должны находиться в ведении органов исполнительной власти. То есть они могут остаться физически на округах, но быть взаимозаменяемыми. Такая ситуация сложилась только в нашем регионе. И у нас масса проблем в этой части.
— То есть, не убирая людей их из тех кабинетов, где они сидят, куда к ним привыкли приходить люди, сделать их чиновниками и переподчинить районным администрациям?
— Они и сегодня чиновники, только муниципального уровня.
— То есть, оформить переводом, никого не увольняя?
— Да. Таким образом у них появляется немного другой статус, дополнительные полномочия и маневр для взаимозаменяемости. Тогда это будет полноценная структура. И мы можем даже расширять ее в зависимости от количества населения в том или ином микрорайоне. Ко мне приходит масса жалоб и на злоупотребления, и на неоперативность, и на несвоевременность принятия мер органами опеки и попечительства. Это вопросы делёжки детей между родителями, которые развелись, имущественных вопросов, сделок по купле – продаже с учётом мнения ребёнка, криминальных вопросов в семье. Поэтому глубоко убежден, что эти меры должны быть приняты. Но грамотно, без создания конфликта.
За границами пандемии
— Коронавирус никуда не делся, волны то спадают, то поднимаются. Какие вопросы в рамках пандемии заслуживают особого внимания?
— Оказание помощи людям, прошедшим все эти испытания. По амбулаторному обслуживанию населения у нас узкое звено. Возникает масса объективных и субъективных проблем, когда человек не может попасть к врачу и просто в поликлинику. Стационары сегодня очень неплохо работают и финансируются. А вот районное поликлиническое звено испытывает затруднения. Вторая тема в области здравоохранения – это реабилитация. Человек попал в больницу, пролежал там, его выписали и он предоставлен сам себе.
— Чаще всего достаточно быстро после этого умирает…
— Абсолютно верно. Тем более, с учётом ковида сегодня крайне необходимо создать систему реабилитации и постковидной диагностики. У нас миллион шестьсот тысяч пожилых граждан. Они достаточно жёстко соблюдали условия карантина, как никто другой. Они были ограничены в получении некоторых услуг, возможностей во всех сферах: общение, реализация своих интересов, досуга, реабилитации, отдыха и прочее. Мы видим, что два года эти люди не имели возможность получить путёвку на оздоровительный отдых. Мы видим усилившиеся весенне-осенние обострения. Ко мне приходят люди, и они просто не в себе. Им требуется поддержка, снятие напряжения.
Беседовала Александра Медведева, Петербургский формат
Фото коллажа: официальный аккаунт Александра Ржаненкова в социальной сети в Вконтакте