17 ноября 2020 года в Москве в возрасте 84 лет скончался яркий и непредсказуемый режиссер Роман Виктюк. Как он и хотел, 23 ноября его похоронили во Львове на Лычаковском кладбище, рядом с его родителями.
В жизни многих людей он оставил неизгладимый след, Интернет наполнен трогательными памятными воспоминаниями.
Его творчество и он сам как яркая личность мне открылись в 2001 году. Мне было 17 лет, я училась на первом курсе журфака и после небольшого опыта в различных городских изданиях, уже трудилась в петербургской редакции газеты «Известия». Посмотрев одну из постановок режиссера, я захотела непременно с ним познакомиться. Я была уверена: мне надо с ним поговорить. Летом 2001 года я узнала, что, приезжая в Петербург, он всегда останавливается в гостинице «Октябрьская», в одном и том же номере. Референтов и помощников у него не было и телефонную трубку он всегда брал сам.
— Здравствуйте Роман Григорьевич. У Вас сегодня будет спектакль. Можно будет с Вами встретиться?
— Приходи, — всегда легко отвечал он.
Но это ничего не значило. Придя в театр можно было наткнуться на указание «сегодня никого не пускать». А то и попросту отсутствие режиссера, который бросив привычное: «Приходи», — уже садился в самолет до Парижа. Назначив пресс-конференцию в Доме актера он мог прийти спустя час и более. Однажды так было, когда из «Октябрьской» он сначала пытался добраться до Дома актера на машине. В итоге, когда терпение у журналистов начало заканчиваться, нам объявили: «Виктюк идет по Невскому».
О том, что у Романа Григорьевича избирательное и непредсказуемое отношение к представителям СМИ меня предупреждали сразу. Но я была уверена: мне надо с ним поговорить. Это мое стремление Роман Григорьевич начинал воспринимать нервно. При виде меня раздражался, покрывался пятнами и всем своим знакомым, которые усиленно рекомендовали со мной поработать, отвечал крайне резко: «Да я знаю ее, знаю. Я знаю, что она хорошая».
25 октября 2001 года, когда мне уже было 18 лет, а Роман Виктюк все еще оставался недоступным, но уже знакомым режиссером, в Москве состоялась премьера одного из его шедевров. «Мастер и Маргарита» по роману Михаила Булгакова был представлен как «Сны Ивана Бездомного». 28 октября 2001 года Роману Виктюку исполнялось 65 лет. И в день премьеры со сцены зачитали поздравительную телеграмму от президента России Владимира Путина. В тот день на сцену поднялся председатель столичного комитета по культуре Сергей Худяков и зачитал ее. Но от кого она, было непонятно до последней строчки. И только когда прозвучало «Владимир Путин», стал ясен масштаб случившегося.
«Вы удивляете зрителей смелыми новациями, неожиданными трактовками образов… Вы ставите сложные нравственные проблемы… Вам удается одинаково успешно работать со звездами нашего театра и кино и с молодыми актерами, открывать новые, неожиданные грани их таланта… Ваши яркие спектакли стали заметным явлением в российской театральной жизни«, — сказал тогда Владимир Путин, всего второй год как возглавлявший наше государство.
Спустя 19 лет президент России Владимир Путин выразил соболезнования в связи с уходом режиссера: «Его талантливые работы обогатили палитру отечественного и мирового театрального искусства, стали ярким, уникальным явлением в культурной жизни нашей страны, других государств. Светлая память об этом замечательном человеке навсегда сохранится в сердцах его друзей, единомышленников, учеников, всех почитателей его щедрого дарования».
Премьеру Мастера и Маргариты Роман Виктюк привез в Петербург в конце января 2002 года. Позвонив с утра в «Октябрьскую» и услышав привычное: «Приходи», — я ни на что уже не рассчитывала. Но когда я пришла в закулисье ДК Ленсовета, Роман Григорьевич сразу повел меня в гримерку. Начиналась премьера.
«Давай, задавай свои вопросы, времени мало, спектакль начинается», — резко сказал он. И сначала нервно и формально стал отвечать на мои вопросы. Но с каждой минутой его интерес к нашей беседе разгорался все сильнее. Мы проговорили почти все время, что шел спектакль. Много говорили о смерти и жизни, но больше всего – о любви. О том уникальном качестве и способности испытывать чувство любви к человеку. О тонкости эмоций и способностях сопереживания. Он схватил меня за руку и потащил к сцене, к тому месту, с которого был виден весь зал: «Посмотри, посмотри на зал. Посмотри на их лица, как они смотрят!», — воскликнул он.
Ни одно печатное издание того времени не смогло бы опубликовать весь объем нашей беседы. В «Известиях» была размещена небольшая часть того интервью.
Это сейчас стало очень модным присылать вопросы по почте и получать структурированные ответы для публикации. В таких интервью нет никакого толка и они не приносят пользы никому: ни журналисту, ни изданию, ни личности, ни событию. Пустышка. Тогда таких не было. Тогда любое интервью – это был результат длительной и глубокой, доверительной беседы с человеком. И потому такие материалы ложились в печать как часть человеческой истории и запоминались на всю жизнь.
Мы встретились потом спустя несколько месяцев в закулисье, когда он привозил «Мою жену зовут Морис». У меня было ощущение, что это последняя встреча. Так и случилось – больше мы никогда не общались и не виделись.
17 ноября 2020, когда Роман Виктюк покинул этот мир, тот эпизод нашего сложного, конфликтного «на грани» общения всплыл в памяти. Но потребовалось почти 2 недели, чтобы найти то самое интервью – свой единственный экземпляр того номера «Известия. Санкт-Петербург» я тогда еще отдала режиссеру. А рабочие файлы сохранились в компьютере только в версии отрывочных заметок, которые собирались при подготовке к встрече.
Но архивы РНБ еще раз подтверждают: рукописи не горят.
С глубоким уважением и с благодарностью за удивительную почти двухчасовую беседу, размещаю копию номера от 21 января 2002 года. В память об уникальной яркой личности, мудром человеке и режиссере, верном своему призванию до последнего дня.
